От каких вы там стонете ваших бед?
Ах, как все относительно в мире этом!
Вот студент огорченно глядит в окно,
На душе у студента темным-темно:
«Запорол» на экзаменах два предмета...
Ну а кто-то сказал бы ему сейчас:
— Эх, чудила, вот мне бы твои печали?
Я «хвосты» ликвидировал сотни раз,
Вот столкнись ты с предательством милых глаз -
Ты б от двоек сегодня вздыхал едва ли!
Только третий какой-нибудь человек
Улыбнулся бы: — Молодость… Люди, люди!..
Мне бы ваши печали! Любовь навек...
Все проходит на свете. Растает снег,
И весна на душе еще снова будет!
Ну а если все радости за спиной,
Если возраст подует тоскливой стужей
И сидишь ты беспомощный и седой -
Ничего-то уже не бывает хуже!
А в палате больной, посмотрев вокруг,
Усмехнулся бы горестно: — Ну сказали!
Возраст, возраст… Простите, мой милый друг.
Мне бы все ваши тяготы и печали!
Вот стоять, опираясь на костыли,
Иль валяться годами (уж вы поверьте),
От веселья и радостей всех вдали,
Это хуже, наверное, даже смерти!
Только те, кого в мире уж больше нет,
Если б дали им слово сейчас, сказали:
— От каких вы там стонете ваших бед?
Вы же дышите, видите белый свет,
Нам бы все ваши горести и печали!
Есть один только вечный пустой предел...
Вы ж привыкли и попросту позабыли,
Что, какой ни достался бы вам удел,
Если каждый ценил бы все то, что имел,
Как бы вы превосходно на свете жили!
© Эдуард Асадов
Обсудить у себя
0
Вот студент огорченно глядит в окно,
На душе у студента темным-темно:
«Запорол» на экзаменах два предмета...
Ну а кто-то сказал бы ему сейчас:
— Эх, чудила, вот мне бы твои печали?
Я «хвосты» ликвидировал сотни раз,
Вот столкнись ты с предательством милых глаз -
Ты б от двоек сегодня вздыхал едва ли!
Только третий какой-нибудь человек
Улыбнулся бы: — Молодость… Люди, люди!..
Мне бы ваши печали! Любовь навек...
Все проходит на свете. Растает снег,
И весна на душе еще снова будет!
Ну а если все радости за спиной,
Если возраст подует тоскливой стужей
И сидишь ты беспомощный и седой -
Ничего-то уже не бывает хуже!
А в палате больной, посмотрев вокруг,
Усмехнулся бы горестно: — Ну сказали!
Возраст, возраст… Простите, мой милый друг.
Мне бы все ваши тяготы и печали!
Вот стоять, опираясь на костыли,
Иль валяться годами (уж вы поверьте),
От веселья и радостей всех вдали,
Это хуже, наверное, даже смерти!
Только те, кого в мире уж больше нет,
Если б дали им слово сейчас, сказали:
— От каких вы там стонете ваших бед?
Вы же дышите, видите белый свет,
Нам бы все ваши горести и печали!
Есть один только вечный пустой предел...
Вы ж привыкли и попросту позабыли,
Что, какой ни достался бы вам удел,
Если каждый ценил бы все то, что имел,
Как бы вы превосходно на свете жили!
© Эдуард Асадов
